Адвокат Синум АДВ Александр Задорожный прокомментировал для Адвокатской газеты уточнённую позицию коллегии по экономическим спорам по вопросу сальдирования, отметив, что Верховный Суд уже не первый год формирует практику разграничения зачёта и сальдирования в банкротстве, однако поток связанных с этим вопросов далек от исчерпания. В новом деле вновь подтверждено, что сальдирование возможно в случае, когда обязанности сторон возникли из одного или связанных между собой договоров, что позволяет констатировать завершающую обязанность при прекращении договорных обязательств. Иными словами, при сальдировании обычно усматривают некое единое правоотношение сторон.

Александр Задорожный указал, что в данном случае отношения сторон возникли из одного договора. Вместе с тем, сам этот договор включал в себя два разных вида договорных обязательств: оказание сервисных услуг и поставку оборудования и материалов. Данная разница обусловливала даже особенности оформления наряд-заказами и спецификациями.

Однако, по его словам, все эти признаки, которые могли бы указывать на зачетную природу решения вопроса о встречных обязанностях, а также процессуальные шаги сторон, связанные с отдельным судебным взысканием и включением требования в реестр, не смутили высшую судебную инстанцию. Соответственно, Верховный Суд продолжил расширять ареол применения сальдового подхода к встречным обязательствам, что, конечно, предоставляет возможность отдельным кредиторам снижать негативные последствия взаимоотношений с должником-банкротом.

В качестве заметки “на полях” к подобным определениям можно было поставить вопрос о том, будет ли Верховный Суд столь же последовательным при оценке возможности сальдирования в отношениях с иным субъектным составом: например, при анализе взаимных обязательств банка и клиента на предмет сальдирования требований по кредиту и встречному требованию по текущему счёту.

В Адвокатской газете опубликован комментарий Александра Задорожного, партнёра и адвоката Синум АДВ, к определению Конституционного Суда по вопросу привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц ликвидированной компании.

Александр Задорожный отметил, что вопросы субсидиарной ответственности применительно к ликвидированному лицу имеют доктринальный характер. По его мнению, можно поставить под сомнение удачность нормативного правила п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО, конституционность которого стала предметом рассмотрения. В указанном пункте содержится одновременно отсылка и к ст. 53.1 ГК РФ, описывающей ответственность управленцев перед обществом за нарушение фидуциарных обязанностей, и к субсидиарной ответственности, основы регулирования которой содержатся в ст. 399 ГК. В то же время доктрина различает правовую природу двух видов ответственности. В первом случае речь идет о взыскании убытков в пользу общества в результате совершения деликта, здесь действует “правило делового решения”, учитывающее обычные риски управленческих и предпринимательских действий. А вот во втором случае установлены правила не столько ответственности директоров перед обществом, сколько специального исключения из норм об ответственности, как раз позволяющего привлечь лиц дополнительно к основному должнику.

По словам эксперта, Конституционный Суд обозначил, что в рассматриваемом случае необходимо руководствоваться общим регулированием деликтной ответственности со всем набором бремени доказывания, лежащим на истце, толкуя нормы в их буквальном прочтении.

В этом же ключе Суд отвечает и на главный вопрос, поставленный перед ним: несут ли ответственность лица, стоящие за ликвидированной организацией, до введения специального п. 3.1 в ст. 3 Закона об ООО в 2016 г. Ответ может быть понят следующим образом: если данные отношения квалифицируются как деликт, то ст. 1064 ГК РФ об ответственности за причинение вреда прописана с 1996 года. Соответственно, и новый пункт в Законе об ООО – не более чем удобное уточнение, не создающее новый способ защиты, а лишь вспомогательно уточняющее существовавший и ранее.